Говорящий от имени мертвых (Голос тех, кого нет) - Орсон Кард

Эндер поразился его разуму, уму этого маленького ремена. Как немного людей смогли понять его идеи и принять их, или перенести их за узкие рамки своих родов, семей, наций.

Хьюман обошел Эндера и оперся на него сзади. Он почувствовал тяжесть молодой свинки у себя на спине. Эндер почувствовал дыхание Хьюмана на своей щеке, а затем прикосновение его щеки. Они были щека к щеке и смотрели в одном направлении. Эндер сразу понял его.

– Ты видишь то же, что и я, – сказал он.

– Вы, люди, совершенствуете и развиваетесь, делая нас своей частью.

Люди и свиноподобные и баггеры, все вместе; все ремены вместе. Тогда мы будем одним родом, и ваше величие станет нашим величием, а наше вашим. Эндер почувствовал, как дрожит тело Хьюмана от величия и глубины идеи. Ты сказал нам, что мы должны рассматривать все другие рода свиноподобных с тех же позиций, чтобы наши знания помогали и обогащали их.

– Вы можете послать учителей, – сказал Эндер. – Братьев в другие рода, которые смогут вступить там в третью жизнь, в других лесах, и иметь детей.

– Это непривычная и трудная вещь, чтобы передать ее женам, – сказал Хьюман. – Возможно, это окажется невозможным. Их мозги работают иначе, чем мозги братьев. Братья могут думать о различных вещах. А жены думают только о другом: о том, что лучше для рода, и в конце концов, что лучше для детей и маленьких матерей.

– Сможешь ли ты объяснить им, чтобы они поняли? – спросил Эндер.

– Лучше, чем ты, – сказал Хьюман. – Но, возможно, ничего не получится. Возможно, меня ждет неудача.

– Я не думаю, что тебя ждет неудача, – сказал Эндер.

– Ты пришел сегодня к нам, чтобы выработать соглашение между нами, свиноподобными нашего рода, и вами, людьми, которые живут на этой планете.

Людей других миров не волнуют наши соглашения, и свиноподобных других родов это тоже не касается.

– Мы хотим заключить подобные соглашения с другими родами, со всеми родами.

– И в этом соглашении вы, люди, обязуетесь научить нас всему?

– Так быстро, как вы сможете переварить все!

– Любой вопрос, который мы зададим.

– Если мы будем знать ответ.

– Когда! Если! Это не пункты соглашения! Дай мне точный ответ, Говорящий, прямо сейчас. – Хьюман поднялся, оттолкнулся от Эндера и встал напротив него, встав на цыпочки, чтобы заглянуть в глаза Говорящего.

– Обещай мне, что научите нас всему, что знаете!

– Мы обещаем это.

– Ты так же обещаешь возвратить к жизни королеву пчел?

– Я оживлю королеву пчел. Вы выработаете с ней свое собственное соглашение. Она не подчиняется человеческим законам.

– Ты обещаешь оживить королеву пчел независимо, поможет она нам или нет.

– Да.

– Вы обещаете соблюдать наши законы, когда входите в лес. А также, что прерии, необходимые нам, также находятся в ведении наших законов.

– Да.

– И вы вступите в войну с другими людьми, чтобы защитить нас и позволить нам путешествовать к звездам.

– Уже вступили.

Хьюман расслабился, отступил назад и сел на корточки там, где сидел раньше. Он поковырял пальцем землю.

– Теперь, чего вы хотите от нас, – сказал Хьюман, – мы должны подчиняться вашим законам в городе, а также на равнинах, которые вам нужны.

– Да, – сказал Эндер.

– Вы не хотите, чтобы мы воевали.

– Все верно.

– И это все?

– Еще одна вещь, – сказал Эндер.

– То, о чем ты просишь уже невыполнимо, – сказал Хьюман. – Но ты можешь просить дальше.

– Третья жизнь, – произнес Эндер. – Когда она начинается. Когда вы убиваете свинью и она превращается в дерево?

– Первая жизнь происходит внутри материнского дерева, где мы совсем не видим света, где мы слепы и питаемся мясом наших матерей и соком материнского дерева. Вторая жизнь проходит в тени леса, в полумраке. Мы бегаем, ходим, ползаем по деревьям, видим, поем и разговариваем, делаем массу вещей своими руками. Третья жизнь, когда мы тянемся к солнцу и пьем его энергию, это жизнь, полная света. Она неподвижна, кроме легкого шевеления крон под порывами ветра. Только мысли и мышление, только наши думы. А когда наши братья стучат по стволу, мы говорим с ними. Да, это наша третья жизнь.

– У людей нет третьей жизни.

Хьюман посмотрел на него в недоумении.

– Когда мы умираем, даже если вы нас посадите, все равно ничего не вырастет. Мы не дадим дерева. Мы никогда не сможем пить энергию солнца.

Когда мы умираем, мы становимся мертвыми.

Хьюман посмотрел на Аунду.

– Но в другой вашей книге постоянно говориться о жизни после смерти и втором рождении.

– Это не дерево, – сказал Эндер, – это нематериальное. К этому нельзя прикоснуться. Или заговорить. Или получить ответы.

– Я не верю тебе, – воскликнул Хьюман, – если это правда, почему Пайпо и Лайбо заставили нас посадить их?

Новинха встала на колени рядом с Эндером, касаясь его – нет, почти лежа на нем – чтобы слышать каждое слово.

– Каким образом они заставили вас посадить их? – спросил Эндер.

– Они сделали нам ценные подарки, достигли большого почета и уважения. Люди и свиноподобные вместе. Мандачува и Пайпо. Лайбо и Лиф-итер. Мандачува и Лиф-итер, оба, они думали, что заслужили третью жизнь, а Пайпо и Лайбо так не думали. Они присвоили этот дар себе. Почему они так поступили, если у людей нет третьей жизни?

Голос Новинхи срывался от волнения.

– А что им нужно было сделать, подарить третью жизнь Мандачуве и Лиф-итеру?

– Конечно, посадить их, – сказал Хьюман, – так же как и сегодня.

– Что сегодня? – спросил Эндер.

– Ты и я, – сказал Хьюман. – Хьюман и Говорящий от имени Мертвых.

Если мы разработаем соглашение, жены и люди вместе, это будет великий, памятный день. Поэтому либо ты подаришь мне третью жизнь, либо я тебе.

– Своими руками?

– Конечно, – сказал Хьюман. – Если ты не захочешь подарить мне третью жизнь, тогда я должен отдать ее тебе.

Эндер вспомнил страшную картину, которую увидел всего две недели назад. Он вспомнил расчлененного Пайпо, его органы тщательно вырезаны и разложены по земле. Посажены.

– Хьюман, – произнес он, – худшее преступление человека – это убийство. И самый ужасный путь совершения убийства, это взять живое существо, расчленить его на части, причинить ему такую боль и страдание, что он умрет.

Хьюман застыл на мгновение, осмысливая слова.

– Говорящий, – проговорил он наконец, – мой разум усматривает две стороны. Если люди не имеют третьей жизни, тогда посадить их – значит убить. В наших глазах, Пайпо и Лайбо присвоили весь почет себе, оставив Мандачуву и Лиф-итера такими, какие они есть, умирать без уважения и почета их последователей. В наших глазах, люди вышли из-за изгороди и подобрали их с земли прежде, чем они могли пустить корни. В наших глазах, это вы, а не мы совершили убийство, когда забрали тела Пайпо и Лайбо. Но вы все увидели в другом свете. Пайпо и Лайбо не могли дать Мандачуве и Лиф-итеру третью жизнь, потому что для них это было убийством. Поэтому они допустили свою собственную смерть, поскольку не могли убить никого из нас.